|
Кто Вы, барон Врангель?
Русская церковь в Белграде. Крохотная для такого рода сооружений постройка, словно бедный родственник, приютилась при выходе из Ташмайдана и кажется еще меньше рядом с колоссом собора Святого Марко, гордо вознесшим купола в родную высь. - Зайдите туда, если будет время, это интересно. Там похоронен Врангель, — говорит мне мой белградский знакомый, хранитель Исторического музея Сербии Джордже Митрович. - Вы знаете, кто такой Врангель?.. Несколько дней спустя в уютном читальном зале отдела рукописей Сербской академии наук и искусств (САНИ) под доносившуюся в приоткрытое окно с Кнезмихайловой улицы тоскливую мелодию бродячего скрипача, увидев перед собой уже тронутый временем лист бумаги с подписью "П. Врангель", я вдруг поймал себя на том, что не могу расшифровать инициалы. Петр или Павел? В сознании крутился незатейливый мотив известной песни: Белая армия, черный барон Снова готовят нам царский трон, Но от тайги до Британских морей... Перед глазами мельтешил карикатурный уродец, которому могучий красноармеец в буденовке пролетарским непобедимым мечом безжалостно отсекает руку... ...Красная Армия всех сильней! И я понял, что этим мои "знания" о Врангеле исчерпываются. К счастью, в библиотеке САНИ среди прочих справочных материалов оказался "Советский Энциклопедический Словарь", и я прочел: "Врангель Петр. Ник. (1878—1928), один из гл. организаторов контрреволюции в Гражд. войну, барон, ген.-лейтенант. В 1918-1919 в Добровольч. армии и Вооруж. силах Юга России, в 1920 главком т. н. Рус. армии. С 1920 эмигрант. В 1924-28 организатор и пред. антисов. "Рус. общевоинского союза" (РОВС). Работа в белградских архивах позволила дополнить весьма скудную информацию. После поражения в Крыму и пребывания в лагерях на территории Греции "белая" армия, во главе которой стоял Врангель, потянулась в Европу. Довольно значительная часть ее осела в Королевстве сербов, хорватов, словенцев, где русских принимали тепло и охотно. Спустя некоторое время в Белград прибыл и Врангель со своим штабом. Мысли Главнокомандующего были заняты борьбой за возвращение в Россию, но он был далек от идеи реванша любой ценой. Как это ни странно прозвучит, Врангель больше думал о России, чем о себе и своем месте в истории. ... Приветливые работники рукописного отдела САНИ принесли очередную папку с письмами и другими материалами, связанными с Врангелем и русской эмиграцией. Их никто не читает, никто не собирается публиковать. Пылясь в хранилищах, они духом своим принадлежат России, ибо именно русской истории посвящены их нетленные страницы. Вот они лежат передо мной, уже приготовившись открыть свои тайны. И пусть после прочтения предлагаемых вашему вниманию писем пошатнётся стереотип "черного барона", который был внесён в наше сознание школой, вузом, средствами массовой информации. Пусть будут подвергнуты критическому пересмотру другие наши политические стереотипы и идеологические клише, связанные с эпохой гражданской войны и эмиграцией того периода. Пусть материалы из зарубежных архивов будут включены в работы по восстановлению исторической истины, которая нам так необходима. Из богатой переписки П. Н. Врангеля выбраны всего три письма, относящиеся к 1922 году и представляющие собой определенное смысловое целое. Речь в них идет о судьбе и роли Армии в противоречивых событиях первых лет эмиграции, о ее месте в разворачивающейся борьбе за возвращение в Россию.
П. Н. Врангель - П. Н. Краснову 16 января 1922 г. г. Константинополь, Российское Посольство.
Глубокоуважаемый Петр Николаевич, Сердечно рад был получить Ваше письмо от 22 ноября (5 декабря) и пользуюсь случаем, чтобы горячо поблагодарить Вас за ту ценную поддержку, которую Вы даете Русской Армии Вашим проникновенным словом. Я читал и Вашу, посвященную Армии статью в "Грядущей России", и Ваше письмо к казакам. Ваша оценка Армии мне тем особенно дорога, что она исходит от человека, всю жизнь стоявшего близко к войскам, знающего и быт их и их психологию и посвятившего себя служению Армии, как одной из составных частей великого целого — Родины. С величайшим вниманием остановился я на той части Вашего письма, где Вы пишете, что настало, по Вашему мнению, время с полной откровенностью поднять знамя "За Веру, Царя и Отечество". Позвольте мне с полной искренностью, диктуемой глубоким к Вам уважением, высказать мое мнение по этому вопросу. Вы не можете сомневаться в том, что по убеждениям своим я являюсь монархистом и что столь же монархично, при том сознательно, и большинство Русской Армии. Я останавливаюсь на слове "сознательно", так как этим хотел подчеркнуть, что нынешняя Русская Армия, в отличие от старой, Императорской, стала сознательной, но, конечно, не в дурном, опошленном революцией смысле этого слова, а в лучшем его значении. Тяжелые испытания последних годов, а в особенности пребывание на чужбине, научили многому каждого из чинов Армии до простого солдата включительно. Патриотизм, любовь к Отечеству, преданность Престолу, стали понятиями осознанными, продуманными и прочувствованными, а отнюдь не механически воспринятыми на "занятиях словесностью"и поверхностно усвоенными. Вместе с тем, на первое место выдвигается понятие о "Родине" и яркое осознание необходимости посвятить себя служению Родине является той мошной нравственной силой, которая связывает всех чинов Армии в единое стройное целое и которая позволила ей выйти победительницей из пережитых ею испытаний. В Императорской России понятие "монархизма" отождествлялось с понятием "Родины". Революция разорвала эти два исторически неразрывных понятия, и в настоящее время понятие о монархизме связано не с понятием о Родине, а с принадлежностью к определенной политической партии. Нужна длительная работа, чтобы в народном сознании оба эти понятия слились воедино. Пока этот неизбежный процесс не завершится, причем вне всякого со стороны, насильственного, воздействия, пока оба эти понятия не станут вновь однородными, пока понятие монархизма не выйдет из узких рамок политических партий, Армия будет жить только идеей Родины, считая, что ее восстановление является реальной первоочередной задачей. Русская Армия, ныне нашедшая себе приют в Славянских странах, доказавшая свою цельность и крепость и в тяжелых крымских боях, и в заточении в лагерях Галлиполи и Лемноса, составлена из разнороднейших элементов... Все эти разнородные элементы,, спаянные ныне... любовью к Родине, выдвинувшей вождей, пользующихся безграничным их доверием, познавшие из собственного опыта всю ошибочность и горечь служения политическим партиям, устали от политики. Они верят своим вождям, так как знают, что эти вожди не сделают их орудием политической борьбы, и отойдут от своих вождей, когда увидят, что они являются военспецами в руках какой-либо политической партии. Так как по условиям существующей обстановки понятие "монархизма" обусловлено принадлежностью к определенной политической партии, то преждевременное навязывание Армии лозунга "За Веру, Царя и Отечество" внесет лишь смятение в ряды Армии, которая бы увидела в этом попытку втянуть ее в борьбу политических партий. [...] Те или другие лозунги могут быть провозглашены в Армии лишь тогда, когда они сделаются достоянием многомиллионного русского народа, когда они стихийно зальют русскую землю, поглотив в себе все прочие, чуждые народу, силой навязанные, непонятные ему идеи. Идея служения Родине сама по себе так велика, диктуемые ею задачи так многообразны, что в ней, в этой всем понятной идее, надо искать то начало, которое должно объединить Армию, народ и все государственно мыслящие и любящие Родину элементы. Быть может, Вы сочтете то, что я пишу Вам, за доктринерство: приезжайте в Армию, воспримите ее дух, осознайте ее психологию, и Вы тогда убедитесь в правоте моих слов. Для Вашего личного ознакомления посылаю Вам копию моего циркулярного письма к военным агентам; оно послужит дополнением к изложенным мною выше мыслям... Прошу принять уверение в совершенном моем к Вам уважении и преданности. Подлинное подписал: П. Врангель.
П. Н. Врангель -адресат не установлен* 8 декабря 1922 г. г. Константинополь. Российское посольство.
Милостивый государь, После прибытия год тому назад Русской Армии на берега Босфора и ее рассредоточения в лагерях в невероятно тяжелых нравственных и физических условиях, большинство русских политических организаций за границей не надеялось на то, что эта Армия сохранится как таковая. Истекший год доказал, что дух войск не сломлен, что Армия по-прежнему представляет собой цельный организм, части которого спаяны между собой безграничной любовью к Родине, верой в своих вождей и преданностью долгу. Все, следившие за той борьбой, которую в течение минувшего года вела Армия за свое существование, поняли, что она есть не фикция, а ценная реальная сила. Та политическая изоляция, в которой, казалось, находилась в последнее время Армия, заменяется все увеличивающимся стремлением разных политических партий войти в непосредственную с нею связь. Меня постоянно спрашивают о политическом "кредо" Армии. Считаю нужным дать моим представителям исчерпывающий ответ на этот вопрос. Русская Армия не может быть названа аполитичной. Сама природа гражданской войны зачисляет каждую из борящихся сторон в тот или другой политический лагерь, в данном случае большевистский-интернациональный или антибольшевистский-национальный. Будучи прежде всего национальной, Русская Армия собрала под своими знаменами всех тех, кто в стремлении освободить Россию от врага [...], общего для всех национальных партий, борется за русскую национальную идею. Доколе эта борьба не закончена, вокруг Армии должны, казалось бы, объединиться все — от республиканца до монархиста. Армия ставит своей задачей свержение большевизма для обеспечения народу свободного волеизъявления по вопросу о будущей форме государственного устройства России. Впредь, до выражения народом своей воли Русская Армия будет вести борьбу не за монархию, не за республику, а за Отечество. Будучи сам по убеждению монархист, я как Главнокомандующий Русской Армией — вне партий. В отличие от Армии, политические партии в стремлении внедрить в сознание народных масс те или другие политические лозунги должны ярко и определенно провозгласить свое политическое „кредо". Каково бы ни было это „кредо", все национальные партии в сознании общей опасности должны, казалось бы, поддержать Армию, не пытаясь сделать ее орудием политической борьбы между ними. Примите уверение в истинном уважении
Подлинное подписал: П. Врангель.
* По всей видимости, речь идет об одном из "циркулярных писем к военным агентам", о которых П. Н. Врангель упоминает в письме к П. Н. Краснову.
П. Н. Врангель - адресат не установлен 12 января 1922 г. г. Константинополь. Российское посольство.
Глубокоуважаемый Антон Владимирович, Письмо Ваше от 19 декабря п. года получил и искренно сожалею, что не могу в личной беседе с Вами обсудить все интересующие меня вопросы. [...] Хотелось бы, чтобы творимые противниками Армии легенды о ее реакционности, ее бонапартизме были бы рассеяны; хотелось бы, чтобы русские люди поняли наконец, что Армия живой символ национального бытия, что в ней фундамент того живого стройного здания, которое придется воздвигать на развалинах советской России. Политическое "кредо" Армии ясно и высказывалось многократно и мной и моими ближайшими помощниками, в частности С. Н. Ильиным в Париже в заседании Бюро национального Комитета: Армия ведет борьбу не за монархию, не за республику, а за Отечество. Она не пойдет за теми, кто захочет навязать России, помимо воли народа, тот или иной государственный правопорядок, но станет на страже того порядка, который будет установлен действительно свободным изъявлением народной воли. Вы бесконечно правы, говоря, что требуется величайшее терпение и величайшее искусство разобраться в той сложной обстановке, в которой протекает теперь эта воля народа. Один неверный шаг может вызвать недоверие народных масс, и тогда дело возрождения России опять может затянуться на несколько лет. Эта кропотливая работа проникновения в психологию масс с чистыми национальными лозунгами может быть выполнена лишь при сознательном отрешении от узко партийных, а тем более классовых доктрин и искренности в намерениях построить государство так, чтобы построение удовлетворяло народным чаяниям. Строить придется в потемках, а потому строителям нужно быть сугубо осторожными, дабы не разрушилось воздвигаемое ими здание. [...] Все прошлое России говорит за то, что она рано или поздно вернется к монархическому строю, но не дай Бог, если строй этот будет навязан силой штыков или белым террором. В том случае, если в России установится волей народа республиканская форма правления, каждый честный монархист должен будет с этим примириться и быть вернейшим слугой своей Родины. Перейдя к нам, т. е. к эмиграции, скажу, что, если она претендует на то, чтобы принять какое-либо участие в воссоздании Родины, она должна вернуться домой единым фронтом, с единой программой, с единым лозунгом —Отечество. [...] Я убежден, что мы могли бы легко найти общий язык и сговориться; для этого нужно лишь отрешиться от узко партийных программ, от предвзятого, диктуемого воспоминаниями отношения к некоторым именам и объединиться в одном чувстве — любви к Отечеству и желании работать на его благо... Прошу Вас принять уверения в искреннем моем уважении и преданности. Подлинное подписал:П. Врангель.
Публикацию подготовил Павел РУДЯКОВ, Белград http://www.liveinternet.ru/users/2197176/post65577636/ |
